А.Егорова | апрель 2015
Необходимость данного разговора (а мы всегда стараемся приблизить статьи сайта к форме беседы) назрела уже давно. Попадающаяся в интернете информация о вокале, многочисленные вопросы наших участников группы ВКонтакте и посетителей сайта, и даже некоторые научные статьи дают все основания полагать, что вопрос о, так называемом, «грудном» голосе, до сих пор остается открытым, вызывая множество предрассудков, споров, заблуждений, и даже опасных ошибок из-за попыток его неправильного воспроизведения в высокой части диапазона.
Так что же мы имеем в виду, говоря о «грудном» голосе? Голос оперного певца: сильный и объемный, способный «перекрыть» целый оркестр? Завораживающий публику агрессивный бэлтинг вокалистов госпел и звездных поп/рок исполнителей? Или и то и другое, но тогда почему они настолько разные?
Оставив на короткое время в стороне физиологию, попробуйте просто проанализировать на слух исполнение высоких нот в опере и современном вокале по следующим критериям: мощь и, главное, объем: широта или компактность звука.
Думаю, в результате анализа объема звука у вас не возникло сомнений, в каком случае голос был более «широким», даже уместно сказать «полетным», а в каком более сжатым, компактным, с меньшей полетностью, но с большей плотностью и «металлическим» оттенком. При этом мощным справедливо назвать и тот и другой, правда и здесь опять же зависит, что понимать под мощью: реальные параметры, то есть способность создавать определенное количество децибел или то, как мы воспринимаем голос на слух.
Вот тут мы и подошли вплотную к понятию «грудного» голоса. Поскольку в научном и физиологическом понимании такого голоса не существует (то есть мы не создаем голос грудью, равно как и не усиливаем там его звучание, о чем уже говорилось в статье про грудной резонатор), вопрос «грудинности» напрямую зависит лишь от субъективного восприятия .
Является ли он аналогом звука агрессивного, мощного на слух, способного вышибать барабанные перепонки или же это звук объемный, мягкий, бархатистый и глубокий? Также не раз приходилось слышать понятие «с мясом», которое, опять же, довольно размытое, так как там, где один слышит «мясо», другой его не слышит.
Вот какую характеристику «грудного» голоса дает ряд сайтов (в том числе и не музыкальных):
«Грудной голос - это бархатистый, низкий и сочный голос, который обладает способностью влиять на человеческую психику».
Слово «низкий» подчеркнула я, дабы обратить на него ваше внимание. Хотя не стоит расценивать данный термин в его узком значении, как синоним тональной высоты: говорить (петь) выше или ниже. Все же следует трактовать его шире, то есть с точки зрения содержания в звуке низких частот. Ведь существуют низкие и глухие голоса, и вряд ли кому-то придет в голову называть их «грудными»?
К слову, в России эталоном красоты мужского голоса, именно в силу его «бархатистости» и «грудного» звучания, долгие годы был голос народного артиста Юрия Васильевича Яковлева. Коллеги-современники вспоминают его так: «Но лучше всего в нем был звук голоса, громкий, звонкий, как говорится серебристый, настоящий грудной голос, исходивший из сердца и проникающий в сердце».
И опять я подчеркнула слова, дабы запутать вас еще больше. Оказывается в низком «грудном» голосе привлекают именно такие параметры, что характерны более всего для высоких частот, то есть звонкость и серебристость, а без этого голос вроде бы как и не грудной…
А вот какую характеристику дают западные фонопеды-ученые вокальности «бэлтинг»:
«Бэлтинг - очень сильный, «блестящий», порой даже «кислотный», «прорезающий», «жесткий», «грубый» звук с преобладанием высоких частот».
Итого вырисовываются 2 разные, если не сказать - противоположные характеристики «грудного» голоса:
Бархатистый, громкий, низкий и серебристый
Жесткий, очень сильный, прорезающий и с преобладанием высоких частот
Здесь, видимо, и находится камень преткновения. В России всегда любили голоса именно «низкие и бархатные», что совершенно справедливо. Но голос того же Ю.В. Яковлева как раз ближе именно к оперному: низкая гортань, дающая объем и бархатистость, и природная 3 форманта, дающая «серебристость и звонкость». Такие характеристики встречались и в других голосах, в том числе и женских: актриса Мария Николаевна Ермолова, певицы Галина Беседина, Жанна Бичевская, Любовь Успенская и многие другие.
Красиво звучат? Безусловно. Но пойдут ли такие голоса наверх в том же качестве, вот в чем вопрос. Джип тоже сильная и мощная машина, вместительная, но может ли она гонять, как Феррари? Если б кому-нибудь пришла в голову мысль переделать Джип в Феррари, то, в первую очередь, понадобилось бы облегчить машину, уменьшить ее объем, сократив размер в высоту, сделать более плоской и приземистой, компактной, а также усилить двигатель.
Вновь обращаясь к интернету, и снова забыв о науке, нахожу вот это: «Грудной резонатор используется в основном в пении на низких частотах, а также в Грудном Голосе. Звук резонирует в рамках грудной полости. Грудь состоит в основном из мышц, в роли каркаса выступают ребра. Грудная полость больше по объему, нежели черепная коробка, поэтому звук получается более низким.
Т.к. мышцы мягче кости, звук получается более приглушенным и менее пронзительным. При правильной настройке голосового аппарата возможно добиться очень обширного и объемного звучания грудного резонатора.»
Если учесть тот факт, что голос не может усиливаться ни в грудной полости, ни в черепной коробке, независимо от их объемов, а вибрационные ощущения в костях черепа и в грудной клетке относятся к феномену консонанса, то есть костной вибрации, о чем мы неоднократно писали в других статьях, все же снова получаем явные свидетельства того, что грудному голосу характерны низкие частоты, объем, приглушенность и обширность.
Все эти характеристики на 100% соответствуют фонации на низкой гортани, что абсолютно невозможно при том же бэлтинге и других вокальностях, используемых в современном западном вокале.
Как пишет профессор, доктор-хирург, отоларинголог и специалист в фониатрии Franco Fussi о бэлтинге: «Данная стратегия приводит к увеличению связочного контакта и акцентированию более высоких «пробивных» обертонов посредством перемещения вверх первых двух формант, особенно на более закрытых гласных».
Под «закрытыми» гласными понимается не «прикрытие», не округление, а, как следует из фонетических терминов, узость гласного, при которой «…позиция языка наиболее близка к нёбу. Закрытые гласные также часто называют высокими гласными, как в американской фонетике, так как во время их фонации язык расположен вверху рта».
Из спектрального анализа оперного голоса и бэлтинга следует, что при опере пики в спектре возникают между 0,5 - 1,0 и 3,0-4,0 кГц, между тем, как в бэлтинге наблюдается больший пик и объем именно на средне-высоких частотах: 3-4 кГц.
Отсюда и результат в звучании: оперные голоса более широки по своему объему, бэлтинг более компактен и сконцентрирован. То, что отечественные вокальные педагоги называют слишком «плоским», «металлическим» звуком.
В итоге бедные вокалисты, вконец запутавшись, уже сами не знают, чего же им хочется: сильного и агрессивного звука или бархатного и объемного, а точнее всего вместе, и получается «стой там - иди сюда», так как существование всех этих качеств вместе не возможно точно также, как и «внедорожник Феррари». Позже мы разберем, почему.
Все это касается лишь эффектов резонанса, то есть «корпуса» звука, но есть еще и «мотор», то есть голосовые связки и их смыкание.
Если связки смыкаются плотно, всей поверхностью, то звук соответственно и получается плотным и очень громким, если краями - звук теряет в первую очередь свою компактность, становясь более прозрачным, полетным и легким. Пусть в опере в разговорном диапазоне еще и встречается иногда плотное смыкание (особенно у мужчин), но уже все средне высокие ноты исполняются исключительно на тонких связках с использованием эффекта певческой форманты, усиливающей именно верха, и на пониженной гортани, увеличивающей по вертикали вокальный тракт, способствуя получению низов.
При этом всегда должен быть выдержан такой баланс, чтобы певческая форманта не превалировала, а не то в голосе появится «презренный металл». Да и при условии пониженной гортани певческая форманта имеет гораздо более мягкое звучание. Если же гортань слишком уезжает вниз (чем грешит российская академическая постановка), то певческая форманта и вовсе пропадает.
За счет чего же тогда оперным певцам удается «перекрыть оркестр»? - главный аргумент значимости академической постановки, приводимый постоянно оперными вокальными педагогами (кстати, исключительно российскими, как будто речь идет о спорте: кто выше прыгнет или кто больше штангу отожмет, а не об искусстве).
Как уже было сказано не раз - за счет постоянной и сильной анкеровки, певческой форманты (пусть и менее «пробивной», нежели в том же рок-вокале), за счет поведения самого оркестра, который все же аккомпанирует.
Ведь минимальные правила аккомпанемента всем музыкантам известны: играть так, чтобы все же оставаться фоном и не задавить солиста. Ну и, наконец, главное - акустика зала, почему-то про нее вечно забывают. Оперные певцы поют в залах, пусть и без микрофона, но всегда со специально «выстроенной» акустикой и под живые инструменты. Даже занятия по академическому вокалу всегда проходят в зале или в просторном классе с высоким потолком.
Мне приходилось как-то брать уроки у одной оперной певицы в ее частной студии. Так вот, я была очень удивлена формой потолка в ней: он имел довольно косую форму, а в одном месте и вовсе поднимался и образовывал выпуклость. Видя мое удивление, педагог объяснила, что акустику заказывала архитектору специально под свой голос. И даже, несмотря на «индивидуальный заказ», на уроках в этой студии голос любого ученика казался гигантским.
Российские научные исследования тоже не отрицают этого факта:
«Академический (оперный, концертно-камерный) певец в качестве окончательного звукового результата использует резонанс, создающийся акустикой того помещения, где в данный момент происходит исполнительство: т. е. звуковые колебания голоса имеют определенные характеристики, которые заставляют акустику помещения отозваться своим резонансом и создать дополнительные обертоны, украшающие и облагораживающие голос певца. В зале с хорошей акустикой голос приобретает особый эффект звучности, объемной «сочности», полётности – т. е. качества, необходимые для заполнения звуком акустического пространства. В зале с плохой акустикой нарушается обратная акустическая связь, т. е. ухудшается слышимость певцом собственного голоса. Ухудшение слышимости своего голоса непроизвольно провоцирует усиление голоса, что нередко приводит к перенапряжению, форсированию, и, как следствие, переутомлению вокального аппарата. Поэтому огромное значение для академического певца имеет наличие в помещении хорошей акустической связи. Архитектурно-эстетическим отличием концертных залов, предназначенных для академического пения, является наличие особых акустических свойств, усиливающих и особо преобразующих звук с помощью резонанса и реверберации. Таким образом, процесс окончательного формирования слухового представления о голосе академического певца обязательно включает в себя и внутренний (собственного тела) и внешний (акустического пространства) резонанс.»
(«К вопросу методики исследования эстрадной техники пения», Дрожжина Н.В., доцент кафедры «Музыкальное искусство эстрады и джаза» Харьковского государственного университета искусств им. И. П. Котляревского)
В Италии было несколько скандальных случаев, когда оперным певцам приходилось петь в местах с неважной акустикой: открытых оперных театрах и т.п. Так вот после премьеры все газеты писали, что солистов слышно не было вообще. Так что оперный голос очень зависим от акустики, просто ОЧЕНЬ! Выступая в том же Государственном Кремлевском Дворце или на стадионах, певцы с оперной постановкой всегда используют микрофон!
Современным же вокалистам приходится петь хоть и в микрофон, но где угодно: от замшелых пабов с полным отсутствием какой бы то ни было акустики до открытых стадионов, где весь звук улетает в неизвестном направлении. Аккомпанирует им пусть и не оркестр, но группа музыкантов, находящихся в равных с вокалистом условиях, в силу игры не на акустических, а на электромузыкальных инструментах, также микрофонированных (то есть усиленных). И каждый стремится повернуть рычажок на гитаре, чтобы «получше себя слышать», а ударник и вовсе лупит так, чтоб потом не было «мучительно больно за бесцельно сломанные палки».
Заниматься же вокалом часто приходится в маленьких классах с изоляционным материалом на стенах, где весь звук ими же и «съедается». Это все равно, что петь в подушку.
Но вернемся все же к смыканию.
(Продолжение в следующей части статьи)
Использование материалов сайта допускается при условии обязательной ссылки на первоисточник
